На наш взгляд, депрессия, тревога и чувство вины обусловлены вытеснением садистических чувств. Коль скоро источник удовольствия, которое могло бы доставить активное удовлетворение влечений, недоступен, больной естественным образом начинает тяготеть к мазохизму. Пациент становится пассивным; он черпает удовольствие из собственных страданий, наслаждается зрелищем своих мучений. Стало быть, он втайне получает удовольствие даже от самой тягостной и унылой меланхолии. Пока больные не погружаются в настоящую депрессию, они по большей части с особым усердием выполняют свои служебные или иные обязанности, зачастую через силу сублимируя либидо, которое не могут использовать по прямому назначению. Таким образом им удается отвлечься от внутренних противоречий и защитить себя от гнетущих чувств, которые в любую минуту могут вторгнуться в их сознание. Многим удается довольно долго сопротивляться этим чувствам, но совладать с ними полностью не может никто. У человека, вынужденного подолгу защищаться от травматического воздействия, на душе всегда неспокойно. Если в силу каких-то обстоятельств ему придется принимать решение относительно использования либидо, психическое равновесие, которое он с таким трудом сохраняет, может быть нарушено в любой момент. Погрузившись в депрессию, пациент тотчас забывает о своих прежних увлечениях, связанных с сублимацией; по этой причине кругозор его сужается, что в конечном счете может обернуться так называемым моноидеизмом.